En
Один из оптинских старцев, преподобный Варсонофий говорил: «Вся жизнь есть дивная тайна, известная только одному Богу. Нет в жизни случайных сцеплений обстоятельств – все промыслительно. Мы не понимаем значения того или другого обстоятельства, перед нами множество шкатулок, а ключей нет. Были такие люди, которым открывалось это…..» С жизнью таких людей, их миром, домом, поучениями оптинских старцев и матушки Сепфоры познакомила меня паломническая поездка в Оптину пустынь, Клыково и Шамордино.
Я давно вынашивала мечту о том, чтобы посетить это чудесное место, но заботы никак не отпускали. И вот, наконец, мечта сбылась! Монастырь встретил нас обильным снегопадом. Мгновенно, все было накрыто белоснежным покрывалом: купола храмов, вымощенные дорожки, вековые деревья и поздние осенние цветы рукотворных садов. Величественная красота монастыря восхищала и заставляла задуматься о жизни. Хотелось надышаться морозным, чистым, наполненным звоном колоколов воздухом. Одно дело читать книги об этой обители или смотреть фильмы, совсем другое побывать здесь…
Происхождение Оптиной остается неизвестным. Предположительно строили ее сами подвижники по призванию свыше, покаянными слезами, трудом и молитвой. Здесь спасались, и спасали тысячи и тысячи других душ, 14 великих старцев, преподобных отцов Оптинских, 12 из которых мощами находятся в монастыре, а двое преподобных, безвестно захоронены в местах их последних мученических подвигов, во времена советских гонений. В период Октябрьской революции 1917 года монастырь был закрыт, монахи изгнаны, многие арестованы, сосланы и погибли в лагерях. Обитель была разорена, разграблена и поругана. В год тысячелетия Крещения Руси 1987г., Оптина Пустынь была возвращена Русской Православной Церкви. Сейчас в Оптиной около 180 монахов. Монастырь впечатляет своими размерами, архитектурой и духовной атмосферой. Главный храм монастыря — Введенский собор, находится в центре, а вокруг него крестообразно расположены церкви: Казанской и Владимирской икон Божьей Матери и преп. Марии Египетской. В течение дня главные храмы обители: Введенский, Казанский и Владимирский, всегда открыты. Всем желающим благословляется свободный вход и доступ к святыням: чтимым иконам и св. мощам преподобных отцов и Старцев Оптинских. Божественная литургия в этом монастыре, для меня была наполнена радостью. Не могу передать словами, насколько яркими были впечатления от богослужения. Чтение Евангелия здесь построено так, что каждое слово произносится не спеша, весомо, со значением и ложится прямо на сердце, глубоким смыслом проникая в самые затаенные уголки болящей души.
Впечатлил меня и интересный рассказ экскурсовода о трагическом событии, происшедшим в Оптиной Пустыни в 1993 году. В тот год, на Пасху, в монастыре были убиты три ее насельника: иеромонах Василий, иноки Трофим и Ферапонт. Над местом погребения убиенных монахов была построена часовня, в честь Воскресения Христова. Оптинские монахи официально еще не прославлены, но среди христиан почитаются святыми. Их любят, молятся им — и получают помощь.
Экскурсовод рассказала нам, что в Оптиной Пустыни можно встретить монаха беседующего с людьми, это схимонах Евфимий, ему уже далеко за 70 лет, и пишет он духовные стихи. Они очень просты и искренни. Иногда, эти стихи попадают в руки к паломникам из рук монахов со словами:— «поделись с другими». Вот одно из таких стихотворений. Делюсь им с вами:
Сегодня БОГ явился утром рано…
Он жалобы и просьбы принимал…
И людям из кувшина без обмана
желаемое в сердце наливал.
Но не у всех открыто было сердце,
и место есть для чуда не у всех.
То завистью, враждой закрыта дверца,
то жадность не дает налить успех…
А у кого- то до краев разлита,
печаль и безысходность, вот беда.
и БОГ жалел, что сердце так укрыто,
любви хотел налить, да вот куда?
и БОГ грустил, что люди не умеют,
сердца и души чистить от обид.
Они с годами в сердце каменеют
и сердце превращается в гранит.
и БОГ ходил, смотрел и улыбался,
когда в сердцах любовь Он к ближнему встречал.
Когда Он видел жертвенность, единство,
Он брал кувшин и от души
им счастье бережно вливал…
А люди постепенно расплескали
подаренную БОГОМ благодать
И всех вокруг в утрате обвиняли,
забыв в себе самих вину искать.
Ведь если б мы могли прощать и верить,
любить благодарить и отпускать,
то БОГ бы мог не каплей счастье мерить
– кувшин чудесный мог бы весь отдать!
Сегодня БОГ явился на рассвете.
Огромный ящик с просьбами у ног…
А рядом лишь один без просьб конвертик:
«Благодарю за все Тебя, мой БОГ…»
Знающие люди советовали мне молитвенно просить святых помочь в решении жизненных проблем, а я как приложилась к кресту, так и не смогла даже мысленно связать двух слов. Такими мелкими и никчемными показались мне мои мирские проблемы. Уезжая из Оптиной Пустыни, я увозила в своем сердце радость, теплоту и благодать.
Нам было пора ехать в с. Клыково, поклониться могиле схимонахини Сепфоры, клыковской старицы, которая стала духовной матерью для многих монахов и мирян. Она прожила в Клыкове неполных два года, положив основание монастырю Спаса Нерукотворного пустынь, где и упокоилась. Мы побывали в ее деревянном домике. Приложились к святыням, а затем отправились дальше, в Казанскую женскую обитель Шамордино.
Очень красивый, впечатляющий монастырь! Жаль, что внутри храма снимать было нельзя - совершенно бесподобные вышитые иконы! Каждый раз восхищаюсь тем, сколько труда и сил было вложено в создание подобных шедевров!
После вечерней литургии мы отправились домой. Дорога предстояла дальняя, но усталости не было. Большой автобус, мерно покачивая креслами, увозил нас все дальше от святых мест. А мне мысленно все представлялась Оптина пустынь с устремленной ввысь колокольней, храмами, окруженными могилами монахов и золотым ангелом на фоне белых облаков – символом этой святой обители. Почему-то монастырь представился мне кораблем спасения, который несет нас к свету, отсюда так не хотелось уезжать! Я рада тому, что поездка состоялась насыщенная, богатая впечатлениями. Путешествие навсегда останется у меня в памяти ощущением благодатной радости святого места и незримой молитвенной связью с преподобными старцами. Утешение и радость переполняют мою душу. Эти чувства не выразить лучше, чем словами монаха Лазаря (Виктора Васильевича Афанасьева, известного русского писателя, духовного поэта, постриженника Оптиной Пустыни):
Слыхал я, что за жизненным порогом
Есть келлии в разнообразьи многом, —
Такие есть, где света вовсе нет,
Есть те, в которых еле брезжит свет,
В иных едва пробьется солнца лучик,
А дальше есть уже и много лучших,
В них постепенно возрастает свет,
А там и те, где тьмы пропал и след,
Где вовсе нет понятия о ночи,
Где свет нетварный вечно видят очи,
Да, здесь живут святые, здесь места,
Где могут души лицезреть Христа.
О, Господи! Мне недоступно это,
Но не оставь меня совсем без света!
